Он слы́шал два дыха́ния: одно́ тяжёлое, боле́зненное преры́вистое, друго́е ти́хое, но неро́вное и как бу́дто то́же взволно́ванное, как бу́дто там би́лось се́рдце одни́м и тем же стремле́нием, одно́ю и то́ю же стра́стью.
On slýšal dva dyxánija: odnó tjažóloje, boléznennoje prerývistoje, drugóje tíxoje, no neróvnoje i kak búdto tóže vzvolnóvannoje, kak búdto tam bílosʹ sérdce odním i tem že stremlénijem, odnóju i tóju že strástʹju.
He heard two breathings: one the heavy broken breathing of a sick man, the other soft but uneven, as though also stirred by emotion, as though that heart was beating with the same yearning, with the same passion.
